На внутреннем фронте

P. Воспоминания Краснова, которые переносят нас из апреля 1917 года в Октябрьскую революцию, изображают рушащуюся империю, озаренную светом родных Наполеонов и Робеспьеров, развращенную большевистскими матросами, завороженную праздностью и новыми возможностями, и различными международными идеалистами с уже выкипевшими умами и уже прогнившими душами. Эта картина страшнее брюлловской, потому что смерть приближается так же неотвратимо, но гораздо медленнее, порождая бессмысленный оптимизм.